Ричард Харенгер был счастливым человеком. Что бы там ни говорили пессимисты со времен Екклезиаста, не так уж трудно найти счастливого человека в нашем несчастливом мире; но Ричард Харенгер знал, что он счастлив, а это действительно редкая вещь. Золотая середина, которую так ценили древние, теперь не в моде, и тот, кто придерживается ее, вынужден, вежливо усмехаясь, мириться с теми, кто не видит никакого толка в воздержании и не считает здравый смысл добродетелью. Ричард Харенгер благовоспитанно и насмешливо пожимал плечами. Пусть другие подвергаются опасностям, горят священным огнем, ставят на карту все свое состояние, ходят по канату, ведущему к славе или к могиле, или рискуют жизнью из-за какого-нибудь дела, страсти или приключения. Он не завидовал славе, которую приносят их подвиги, и не тратил попусту жалость, когда их усилия кончались крахом.....
Уи́льям Со́мерсет Мо́эм (англ. William Somerset Maugham; 25 января 1874, Париж - 16 декабря 1965, Ницца) - английский писатель, пик популярности которого пришёлся на 1920-е и 1930-е годы. В качестве агента британской разведки с августа по ноябрь 1917 года находился с миссией в России.
Моэм не только родился и умер, но и провёл львиную долю жизни за пределами Британии. Неудивительно, что наиболее типичные его персонажи - англичане за границей и в колониях. Путешествия гарантировали ему регулярные новые знакомства, и он блестяще умел разговорить собеседника. Его занимали люди, которые поступают не так, как от них ожидается, которые в состоянии резко повернуть ход своей жизни, - именно они были его излюбленными героями.
Современники опасались злоязычия Моэма и считали его циником. Через многие сочинения пропущен лейтмотив разрушительного влияния недалёкой, ограниченной женщины на талантливого мужчину, в связи с чем Моэма нередко обвиняли в женоненавистничестве.
По словам Моэма, после обретения мировой славы он продолжал писать «не ради денег, а для того, чтобы избавиться от преследующих его воображение замыслов, характеров, типов, но при этом отнюдь не возражал, если творчество обеспечивало ему, помимо прочего, ещё и возможность писать то, что он хочет, и быть самому себе хозяином».
Опыт Моэма в качестве успешного драматурга наложил отпечаток и на его прозу: в его романах очень много диалогов, выстроенных по законам театра и, по мнению Гора Видала, отдающих банальностью. Эдмунд Уилсон, король американской критики середины века, считал Моэма современной версией Булвер-Литтона - «полубульварным романистом, которому покровительствуют полусерьёзные читатели», а его язык - удивительным нагромождением штампов.
В последней трети XX века произведения Моэма вышли из моды - по крайней мере, в англоязычных странах, где он теперь считается автором для немногих.