Два лета провела Марина Цветаева в Савойе, рядом с загадочным и легендарным замком д’Арсин. Прекрасная природа, чудесный ландшафт, бесконечные прогулки с сыном и друзьями, восторги и философские беседы… Но творческое воображение поэта никак не было связано с пребыванием в Савойе. И в 1930, и в 1936 году все помыслы и вся поэзия Марины Цветаевой обращена к оставленной России, а точнее - к СССР.
В первое савойское лето написано семь стихов о трагически умершем Владимире Маяковском. Стихи, обращенные к «первому русскому поэту - оратору», разные: лирические, гражданские и даже написанные в старинном русском стиле скоморошьего «искусства глума». Цикл стихов к Маяковскому - это диалог с равным по силе поэтом, диалог с современностью и с новой, советской Россией.
Во второе савойское лето Марина Цветаева увлечена перепиской с молодым поэтом Анатолием Штейгером. Цикл «Стихи сироте», формально посвященный ему - по сути посвящен всем молодым поэтам. «Стихи сироте» и эпистолярный роман Цветаевой и Штейгера приоткрывают «творческую кухню» процесса создания стихотворений. В цветаевском миропонимании наращивание душевного пространства, накопление жизненной энергии для творчества происходило именно в общении двух нужных друг другу людей.
Наконец-то встретила
Надобного - мне:
У кого-то смертная
Надоба - во мне.
Что́ для ока - радуга,
Злаку - чернозем -
Человеку - надоба
Человека - в нем.
Мне дождя, и радуги,
И руки - нужней
Человека надоба
Рук - в руке моей.
Это - шире Ладоги
И горы верней -
Человека надоба
Ран - в руке моей.
И за то, что с язвою
Мне принес ладонь -
Эту руку - сразу бы
За тебя в огонь!
11 сентября 1936